Мысли вслух написаны сразу по возвращении из командировки.
_________________________________________________________
Чемодан, машина, аэропорт. Регистрация на рейс Тбилиси-Вена. Негуманное время на часах. Кто назвал 3:40 утром? Ночь, глубокая ночь вот как это называется!!!
Люди в форме пытаются быть любезными. Лучше бы они не улыбались, мне было бы спокойнее. Мой красный чемодан, так подходящий к моему красному пальто, отобрали и отослали по движущейся черной ленте в брюхо аэропорта.
Жидкости, оружие, наркотики? Держите карман шире, господа таможенники. В вашем возрасте давно пора иметь свои, а не выпрашивать у случайных пассажиров.
А куда мадемуазель направится из Вены? В Буркина-Фасо мадемуазель направится, вот куда!
Домой, в Тбилиси.
Девушка в стеклянной будке хлопает глазами, несколько секунд обрабатывая информацию. Так и не найдя в моем заявлении ничего криминального, она отпускает меня с миром и паспортом.
Карету, то бишь Боинг, подали к выходу 102. Заспанные пассажиры направились было занимать места, но были остановлены в двух шагах от заветной цели. Происки империалистов имели место быть, и то ли самолет прислали бракованный, то ли у них там на Западе все окончательно прогнило, но в течение пяти минут гул мотора заглушали топот ног работников аэропорта, переговоры по рации и возгласы: Открылась?
Салон самолета встретил зелеными креслами, светло-голубыми занавесками и красной формой бортпроводниц. Завидев нас, стюардессы заулыбались почти искренне.
А связь с салоном, оказывается, работает плохо не только в старых советских самолетах! Из всего бормотания капитана можно было разобрать только то, что он безумно рад видеть на борту разношерстную группу людей, из-за которых он сегодня не спит в собственной постели, а болтается в воздухе между двумя населенными пунктами на расстоянии 2341 километра друг от друга. Закончив свою речь обещанием доставить нас в целости и сохранности в Вену, капитан начал выруливать к стартовой полосе.
Что это там внизу светится? Огни обрамляют с двух сторон взлетно-посадочную полосу, облегчая движение. Хотя что-то их слишком много. Это, наверное, освещена территория аэропорта. А разве у нас такой большой аэропорт? Надо же, оказывается это родной город. По огням попыталась найти свой дом, но не нашла даже стадион. Тбилиси сияет оранжево-золотистым светом в темноте ночи (называть половину пятого пополуночи утром противоречит законам человечества).
Кормили вкусно, но по-немецки экономно. Забрав пустую посуду, стюардессы убежали на заднюю кухню сплетничать.
Во время полета можно заняться уймой интересных дел можно, например, почитать книгу, разобраться в меню фотоаппарата, на худой конец, освежить свои скудные воспоминания о немецком. Сейчас возьмемся за все по очереди. Сейчас только вот на минуту прикрою глаза Всего лишь на минутку Мне завтра еще пахать В смысле, сеять. Разумное. Хотя чего ждать разумного от этих?
***
Высокий автобус рассекает серое венское утро. В водителе с типичной баварской внешностью нет ничего умеренного он очень крупный, очень светлый, очень приветлив со всеми пассажирами в количестве трех штук и очень экзотично выглядит в строгой водительской униформе и с круглой золотой сережкой в ухе. Вена рождается из утра навстречу нам.
Судя по тому, как водитель помахал мне рукой на прощание, я все еще способна на вполне приличные умляуты. Итак, я стою обеими ногами на венском асфальте. Впервые в жизни. Ну здравствуй, Европа!
***
Знаменитая европейская холодность не замедлила проявить себя на первом же шагу. В поисках нашей гостиницы отправным пунктом должен был стать вокзал Вестбанхоф. Ну и где здесь вокзал, позвольте поинтересоваться? Как я должна найти вокзал в одной сплошной линии вылизанных дочиста зданий? Где сопровождающие грязь и бедлам? Может, местные жители и привыкли к такому безобразию, но что делать несчастным иностранцам, на родине которых вокруг вокзала по всем правилам грязно и шумно? Сокрушенно вздохнув, я покатила красный чемодан за собой куда глаза глядят.
***
Семеро человек стоят по обеим сторонам улицы шириной с трамвайный вагон. Перейти улицу можно секунды за четыре, но пешеходы выжидают отведенные светофором на автомобильное движение минуты, светясь от сознания выполненного гражданского долга. Перейдя на другую сторону вместе с законопослушными венцами, я оглянулась на свое отражение в витрине. Лицо мое озаряла счастливая улыбка первого настоящего опыта соблюдения правил дорожного движения. Похоже, это заразно
Первое удивительное открытие ждало меня во время пешей прогулки на место выполнения целей командировки. Оказалось, что Вена пахнет Индией. А может это запах путешествий, аромат приключений, ожидающих тебя на улицах незнакомого города? И пусть это будет всего лишь встреча с подвыпившим рокером, который, блестя заклепками костюма, грелся на солнышке и переговаривался со своим лохматым, трогательно беспородным псом. Запах манит за собой, ноги сами идут вперед навстречу чему-то новому.
***
Он был одет в белую рубашку, черные брюки и тренч, а в руках нес трость. На мертвенно-бледном лице выделялись густо подведенные черным глаза. Губы у видения были почему-то ярко-зелеными. Передвигался он как на шарнирах и больше всего был похож на вампира, искусавшего зеленых человечков.
- Неогот!- восторженно всплеснула руками я.
- Наркоман,- отрезала моя спутница.
Мне стало слегка обидно за так приземлено развенчанного вампира, но от искушения запечатлеть его на память я все-таки воздержалась. Вел себя потомок Влада Дракулы несколько агрессивно, и о том, что при непозволительно вольном обращении церемониться он не станет, говорило и пристальное наблюдение за его особой со стороны двух стражей порядка. Не хочу во цвете лет узнать, что у меня зеленая кровь!
***
И вот я прибыла на место назначения. Ховбург выглядит именно так, каким я его себе представляла настоящий королевский дворец. Внушительный фасад не забыл роскоши двора, колонны хранят воспоминания о заговорах, тени в арках шепчутся о былых временах. Если прищурить глаза, можно принять автомобили за кареты. Неожиданно для себя я меняю походку и величественно вышагиваю к мраморной лестнице ни дать ни взять, принцесса Габсбургская. Но разговор у меня за спиной грубо возвращает меня к действительности. Я слышу знакомые слова имплементация, реабилитация, проектное предложение - слова, которые мне предстоит передавать от одних к другим, а потом обратно. Слова, из-за которых мне надо покинуть это зачарованное место. Бросив последний взгляд на залитую солнцем дворцовую площадь, я обреченно иду навстречу неизбежному за Закрытые Двери. Последний вздох перед битвой и
Доброе утро, дамы и господа! Мы рады приветствовать вас!.
Далее все идет своим чередом улыбки, слова, жесты все по плану
Не будет ли уважаемый джинн так любезен
Будет, будет,- и затем уже про себя: Шашлык из тебя будет.
По окончании еще один немецкий обед. К сожалению, переводчики работают тем органом, которым все нормальные люди едят. Высокие официальные лица никогда не отдыхали в пионерском лагере, иначе они знали бы, что когда я ем, я глух и нем. Остаюсь без обеда
***
Свобода! Пиратов выпустили на берег! Солдатам отдали город на разграбление! Если бы мирные венцы знали, что я на полтора дня осталась один на один с их столицей, они не прогуливались бы так безмятежно.
Мое уважение к истории государства Австрийского не позволяет мне самонадеянно утверждать, что я смогу изучить ее за полтора дня походов по музеям. Поэтому я внемлю голосу, зовущему меня в неисследованные просторы, и отправляюсь открывать для себя Вену.
***
На самом деле в Вене расположено два города. В одном из них живут венцы. Они говорят друг другу при встрече Grss Gott, жарят шницели, беспрепятственно ходят по супермаркетам, не преследуемые продавщицами-киборгами, смеются, любят, голосуют
В другом городе тоже живут венцы. Они носят тяжелые платья и драгоценные украшения, высокие парики и камзолы, ездят в каретах и слушают Моцарта в оригинальном исполнении.
Это ощущение возникло у меня при первой же прогулке по Кэнтнерштрассе и не покидало до самого конца поездки. Кто-то забыл стереть Вену XVIII века с листа бумаги и нарисовал поверх нее Вену современную. С тех пор оба города живут в одном пространстве, но в разных измерениях. Живут каждый своей жизнью, не замечая друг друга, не подозревая друг о друге, видимые только глазу чужеземца, который глядит на оба мира со стороны. Хотя, мне кажется или те две придворные дамы в открытом экипаже следят с легким аристократическим презрением во взгляде за вполне взрослым жителем новой Вены, едущим по своим делам на велосипеде?
***
Ножки, мои бедные ножки, исходившие центральные улицы Вены вдоль и поперек на семисантиметровых каблуках. Оставьте меня в покое, я никуда не пойду. Я хочу умереть здесь, на этом диване. Мне все равно, что за окном Вена. В Тбилиси, между прочим, ночь уже все, я иду спать!
***
В 1516 году в Европе был принят закон о чистоте пива. Сегодня в баре 1516 наша команда отмечала успешное завершение События. Мои причитания никого не впечатлили, и вот я сижу здесь, рассматриваю веселых молодых официантов в бордовых фартуках, слушаю гудящий улей посетителей и наслаждаюсь царящим мажором.
Местонахождение 1516 осталось для меня таким же загадочным, как и дорога на Эльдорадо. Мы приехали на метро к оперному театру, а потом долго бродили по улицам в поисках туманного за Секретариатом, пока бар не вырос прямо перед нами. Но об этом я подумаю позже. Сейчас я буду пить смесь светлого и темного пива и смеяться с сотрудниками. Нам можно, мы справились с Событием.
***
Прихрамывая на все имеющиеся в наличии ноги, мы идем по пустынной улице в поисках такси. Уже давно за полночь. Наши голоса резонируют от зданий с невиданной архитектурой и следуют за нами шлейфом. Кажется, я безнадежно влюбляюсь в Вену.
***
А вот метро в Вене не годится, как, впрочем, везде. Не люблю метро! Я могла быть сейчас наверху, там где солнце и веселые люди. Вместо этого я брожу по лабиринту с уровня на уровень, плутаю между линиями. Словно для того, чтобы увеличить эффект подземелья, многие станции облицованы черным кафелем. Я, конечно, человек толерантный, но это лженеоготство уже начинает меня раздражать, как и малюсенькие расстояния между станциями не успели ее объявить, а вот уже и она. Выпустите меня отсюда!
***
Ну что я говорила! Стоило снова появиться на поверхности земного шара, как Вена исполнила мою давнишнюю мечту. Я шла по улице крупным планом, улыбалась прохожим, как кинозвезда, выслушивала комплименты, а мой променад сопровождал саундтрек. Сперва мне показалось, что это душа так громко поет, но оказалось, что источник музыки находился тут же, в кадре. За пианино на небольшой деревянной подставке с колесами сидела молодая девушка и вдохновенно дарила музыку всем, кто хотел ее слушать.
***
Ого, мороженое! К тому же, итальянское. Я знаю, что конец марта на дворе. Но не могу же я пройти мимо. Да и надо посидеть, немного отдохнуть. Второй день брожу по Вене пешком. В общем, решено. Я возьму совсем немного, так, просто чтобы попробовать. Вот этого, с карамелью, и этого с фисташкой, и, пожалуй, вот этого красного, ну и грамулечку вот того...
Держа в руках полукилограммовое бумажное ведерко мороженого, я сажусь у столика открытого кафе. Кстати, наблюдать за людьми отсюда так же приятно, как и ходя по улицам. Венцы мне нравятся. Несмотря на всю показную аристократичность, которая написана у них на лицах.
Все-таки, не самое лучшее время я выбрала для поедания итальянских шедевров кондитерского искусства. Напряженное после вчерашних трудов в Ховбурге, горло начинает протестовать где-то на трехсотом грамме и грозит замолкнуть навсегда. Я встаю перед нелегким выбором пожертвовать оставшимся мороженым или карьерой переводчика. По здравом размышлении прихожу к выводу, что если останусь переводчиком, смогу опять приехать в Вену. Я мысленно прощаюсь с ведерком и ухожу, не оглядываясь.
***
Остаток второго дня я провожу на маленьких улочках, окружающих собор Штефансдом. Не знаю почему, но фотографирую я очень мало. Сегодня мне хочется быть не туристкой, а частью города. Я представляю себя духом города и скольжу среди его жителей, невидимая для посторонних глаз. Вена хранит тайну чего-то непонятного и в то же время вполне осязаемого. Каждая улочка ведет за собой, позволяя на шаг приблизиться к секрету, и когда кажется, что сейчас тебе откроется загадка веков, тебя ждет поворот, и поиск начинается заново.
***
Я не хочу уезжать! Я ехала сюда в самом циничном расположении духа, я нервничала из-за предстоящего События, я не понимала, что можно успеть за два дня в незнакомом городе, я злилась на Вену за всю нервотрепку, через которую пришлось пройти, чтобы попасть сюда. Но сейчас я не хочу уезжать! Не хочу! Теперь я точно знаю, что это любовь. Часы безжалостно оттикивают время, оставшееся до взлета самолета, который вернет меня домой.
***
Регистрация проходит без задержки, и вот я снова в воздухе.
Родной город встречает дождем. Аэропорт, машина, чемодан... Нет, чемодан оставим на завтра. Только сейчас я понимаю, как устала. Кажется, я не спала с той самой минуты, когда покинула Тбилиси. Не снимая одежды, я падаю на кровать. Сегодня, я знаю точно, мне приснится Вена загадочная, зачарованная, манящая.
Прекрасно!